А еще послов. Торговцы, крестьяне и прочий народ приходили сюда по другим дорогам. По прочным улицам. Без ступеней, чтобы по ним могли проехать повозки. — Он протянул Адриену руку. — Идем, мальчик. Я хочу показать тебе кое-что еще.

Ты знаешь, что такое ирония?

— Это когда что-то говорят с улыбкой, а на самом деле сердце разрывается?

— Примерно. — И, не сказав больше ни слова, Жюль повел его вверх по склону.

Наконец они достигли квартала, находившегося в особенно плохом состоянии. Большинство колонн рухнуло. Только северная часть еще стояла. Священнослужитель остановился перед колонной, на которой виднелась тень.

Чем дольше разглядывал Адриен очертания тени, тем страшнее ему становилось. Казалось, она принадлежит очень стройному мужчине.

— По легенде, это был человек, погубивший Зелинунт. Глава посольской миссии, из-за которого сюда пришли семь королей. Эльф! Он хотел отсрочить гибель, поскольку понял, что его одурачили. Но было уже слишком поздно. Его криков не услышал никто. У тех, кого он звал, сердца из камня.

— Кто это был? Кто обладал такой силой? Колдун?

— Нет, Адриен. Это были былые властители Альвенмарка.

Красные солнечные драконы Ишемона. Им потребовалось менее получаса, чтобы уничтожить Зелинунт. Их пламя обрушилось с неба и испепелило все живое. Жара была настолько велика, что заплакали даже камни. Улицы превратились в стекло. Золотые украшения крыш и статуй расплавились и обрушились, словно дождь, в цистерны. Когда драконы улетели, остались только колонны и мелкая красная пыль, в которую превратилась черепица. За последовавшие тысячелетия пыль разнес ветер. Колонны остались и дали имя долине.

Каменный Лес.

— Ты рассказываешь это так, как будто был там.

Жюль бросил на него меланхоличный взгляд.

— Если бы я был там, то, пожалуй, меня бы здесь не было.

Я ведь сказал: никто не пережил нападения драконов.

— И все семеро королей умерли?

Теперь усмехнулся священнослужитель.

— Нет, никто из них! Они не были глупы. Если приходит эльф и просит провести переговоры, всегда нужно быть начеку. Они послали двойников. Глава посольской миссии в конце концов заметил это. Но было слишком поздно, чтобы остановить драконов. Поэтому Зелинунт погиб в огне и дыму.

И короли так никогда и не получили подарка, предназначенного им богами.

Адриен огляделся по сторонам. Подарок богов!

— И что же это было?

— Неужели я похож на того, кому боги рассказали бы об этом?

У Адриена возникло ощущение, что на это лучше ничего не отвечать.

— А почему город не был восстановлен?

— Долина считалась проклятой. Семеро королей развязали войну, чтобы отомстить за погибших в Зелинунте. Не было времени строить города. А когда война наконец закончилась, выжившие боялись этого места. Говорят, в глуши гор живут демоны.

— То дерево, внизу, в начале длинной мраморной лестницы, — это один из них? В нем демон?

— Не дерево демон, мальчик. Я.

Цена зимы

— Самочка потеряет своего малыша.

Мелвин попытался отгородиться от мыслей Тученыря.

Черноспинный орел всегда проникал прямо в мысли.

— Тебе повезет, если ты не потеряешь еще и ее. Она твоя сестра по гнезду, не так ли?

— Сводная сестра! И никого я не потеряю.

Тученырь помог ему отыскать пристанище на ночь. Он обнаружил углубление в скале. Назвать это пещерой было сложно. Но укрыться от ветра можно было. Мелвин принес сестру сюда. Он не отваживался еще раз отдать ее в когти орлу. Она была слишком слаба. Еще с одной раной Кадлин не справится.

— Ты можешь убить для нас дичь? Ей нужно съесть чтонибудь теплое.

Тученырь склонил голову набок, как могут делать только орлы.

— Будь поосторожнее, друг мой! Не привязывайся к людям.

Они разобьют тебе сердце.

— Я никогда просто так не сдаюсь. Ты знаешь это.

— Поэтому мы и стали друзьями, Мелвин. Я лечу на охоту.

Тученырь взмахнул крыльями и оттолкнулся от скалы. Он понесся вдоль заснеженного склона, а затем, сделав несколько сильных взмахов, стал медленно набирать высоту.

Мелвин недолго смотрел ему вслед. Полуэльф, снедаемый чувством вины, занялся Кадлин. Она была без сознания. Молодая женщина сумела подняться на склон горы, и тролли внизу, на озере, уже не могли видеть ее. А потом упала.

Вообще-то нужно было бросить ее там. Совершив глупость, ударив его, она едва не насадила его на вертел троллей. Это было вопреки здравому смыслу. Нельзя верить пожирателям мертвечины. Но поскольку он еще жив, Кадлин права. Ее решение было верным. Этот Оргрим, очевидно, не такой, как остальные падальщики. Сестра чувствовала это. Или надеялась? Что ж, теперь не стоит терять время на подобные размышления.

Мелвин опустился на колени, разгреб снег руками. Затем завернул Кадлин в свою льняную рубаху. Ее губы совсем посинели. Лицо приобрело нездоровый красный оттенок. Ей нужна помощь. Причем срочно!

Полуэльф поспешил вниз по склону к группе деревьев. Там покопался в снегу, нашел сухие кедровые иглы и тонкие ветки.

Сердце его бешено колотилось, когда он побежал обратно, в укрытие. Не нужно было начинать глупую болтовню об отце! Конечно, она думала о том, как вернуть тело Альфадаса.

Но он подлил масла в огонь. Она всего лишь человек. Не такая крепкая и выносливая, как он. Она не могла бегать по снегу и не оставлять следов. Ей нужно больше времени на сон. И она не такая умелая воительница, как эльфы, несмотря на все свое мужество и выдержку. Он — ее старший брат. Он должен был обо всем этом подумать!

Для того чтобы разжечь костер, потребовалось всего несколько мгновений. Слишком быстро пламя сожрало хворост.

Мелвин еще раз сбегал вниз и принес ветки потолще. Вернувшись, он обнаружил, что сестра завалилась на бок. Полуэльф осторожно взял ее за плечи и посадил ровно. Ее одежда уже не согревала. Ткань пропиталась потом и кровью. Вместо того чтобы защищать, она пила тепло тела Кадлин. Нужно раздеть королеву!

Одежда ее заскорузла. Шнуровка камзола не развязывалась.

Мелвин осторожно разрезал кожаные ремни охотничьим ножом. Камень отражал тепло. Дым выходил плохо, горло царапало. Мелвин пожалел, что у него нет одеяла, в которое можно было бы завернуть сестру. Или, по крайней мере, сухого мха, чтобы выложить для нее ложе на холодных камнях.

Полуэльф с испугом обнаружил, что на некоторых пальцах, прямо под ногтями, образовались шишки. Он принялся осторожно массировать их, пытаясь вернуть тепло в ее тело. Все это было ему незнакомо. Ни один мауравани из тех, кого он знал, никогда не страдал от холода. Мелвин не знал толком, что предпринять.

В отчаянии он еще раз слетел вниз и принес еще дров. Вернувшись, он застал Тученыря, сидящего на скале над углублением. В снегу лежал мертвый горный козел. Туша была еще теплой!

Мелвин схватил козла за бугристые рога и затащил в укрытие. Кровь из тела еще не вытекла. Полуэльф легко перерезал животному горло. На светлую шерсть потекла темная кровь.

Надрез он прижал ко рту Кадлин. Она глотнула, не просыпаясь. Ей нужно было все, что могло дать силу. Жареное мясо она есть не сможет. И потребуется слишком много времени на то, чтобы разделать козла и пожарить на костре парочку полос мяса. Это можно сделать и позже.

Кровь текла по горлу молодой женщины, по ложбинке между грудями. С губ ее не сорвалось ни звука. Мелвин отодвинул козла в сторону, поднес руку к ее губам, но дыхания не почувствовал. Испуганно прислушался к сердцу. Оно билось слабо и неровно. Прижал руку к ее обнаженному животу.

Никаких шевелений.

Полуэльф отгородился от мыслей орла. Его товарищ считал все это бесполезным. Он посоветовал отпустить сестру.

— Убирайся прочь! — крикнул Мелвин в приступе внезапно нахлынувшей ярости.

Он не сдастся! Не может все так закончиться! Только не так!

Он воспротивится смерти. Отнимет у нее жертву. Как там зовут их бога судьбы? Он выбьет у него из руки клинок, которым тот перерезает нити человеческих жизней. Сестра должна жить!